Валентина Матвиенко: впереди – шестилетка суверенного развития России

Главной задачей нового кабинета министров будет реализация шестилетки суверенного развития России, уверена председатель Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко. В интервью РИА Новости она рассказала о перспективах назначения нового состава правительства РФ и возможности кадровых перестановок, возможном ответе России на конфискацию ее замороженных активов, а также выразила свое мнение в вопросе объединения регионов. Беседовал генеральный директор международной медиагруппы "Россия сегодня" Дмитрий Киселев.

– Валентина Ивановна, как сенаторы оценивают работу Михаила Мишустина, и каковы ваши предложения по кандидатуре премьера?

– И я, и мои коллеги, мы позитивно оцениваем работу правительства в прошедшее очень непростое время: с новыми вызовами, угрозами. Наша страна намного лучше других стран прошла пандемию ковида. Далее в условиях беспрецедентных санкций и попыток всячески сдерживать развитие России правительству удалось обеспечить стабильность, уверенное экономическое и социальное развитие и даже – неожидаемо никем – достаточно высокие темпы роста в этих условиях.

С началом специальной военной операции не было никакой растерянности, была системная плановая работа по обеспечению всем необходимым наших бойцов для нашей уверенной победы. Поэтому я считаю, что правительство сработало эффективно, и в этом немалая заслуга премьер-министра правительства Михаила Владимировича Мишустина.

Что касается кадровых перестановок, они возможны, но в целом, безусловно, костяк кабинета останется и продолжит стабильно работать. Понятно, что правительство работало все это время под непосредственным и постоянным руководством и контролем президента Российской Федерации. Мы знаем, что это еженедельные совещания с правительством, это отдельные встречи с министрами, это совещания по разным отраслям, сферам развития, его указания, его поручения, его приоритизация. Все это вместе дало такой хороший позитивный результат.

– Какие задачи сейчас стоят перед новым составом правительства? Как бы вы сформулировали их совсем кратко?

– Совсем кратко это сделать сложно, но основные задачи на предстоящие шесть лет и по стратегическим вопросам на более длительную перспективу сформулированы президентом в послании Федеральному Собранию. И тут, как говорится, не убавить, не добавить. Коротко суммируя, хочу сказать, что главной задачей правительства будет реализация, я бы сказала, шестилетки суверенного развития России.

Но все-таки некоторые моменты я бы хотела отметить. Это технологический суверенитет. На мой взгляд, это ключевая задача, и в том числе, для развития нашей экономики, ее диверсификации. Так сложилось, что в тучные годы было легче купить за рубежом, иногда это и дешевле. Некоторые предприятия, скажем, закупали за рубежом, образно говорю: четыре винтика новых привинтили, вешали табличку "Сделано в России". К счастью, это теперь прошло. Есть полное осознание, что мы должны добиться технологического суверенитета. И мы это можем сделать.

Давайте вспомним, когда ввели первые санкции против продовольственного сектора в 2014 году, и мы вынуждены были ввести ответные санкции, как у нас работало сельское хозяйство. Мы обеспечили себя всеми основными видами продовольствия. Мы обеспечили, я бы сказала, продовольственную безопасность. И ни от кого не зависели и не зависим. Благодаря и системной поддержке государства, и пониманию возможностей наших сельхозпроизводителей, наших тружеников.

Или, скажем, другой пример – специальная военная операция. Вы посмотрите, как мобилизовался наш военно-промышленный комплекс. И в итоге наша армия обеспечена всеми видами вооружений, другими необходимыми вещами для нашей победы. И не только поставляется уже действующее вооружение, оно по ходу модернизируется. И, конечно же, если бы заранее Верховный главнокомандующий не занимался этой сферой, в том числе, разработкой суперсовременного вооружения, то, конечно, нам было бы очень тяжело сегодня противостоять всей военной машине НАТО, всему Западу. И как раз это противостояние показало, кто есть кто. Мало того, что они свои запасы осушили, но они так и не сумели наладить работу военно-промышленного комплекса для выпуска достаточного количества вооружений, которые они обещали Украине. То есть я это к тому, что мы можем быть лидерами в строительстве атомных электростанций, в строительстве ледоколов. У нас есть все возможности для обеспечения технологического суверенитета.

Ну и, конечно, диверсификация экономики. Будет развиваться экономика – мы сможем решить все иные задачи, в том числе, социальные. Они тоже определены приоритетом.

– Довольно острой темой остается тема миграции. Как бы вы формулировали здесь основные проблемы?

– Что касается миграции, миграционного законодательства, нам, безусловно, его нужно совершенствовать. В первую очередь, должна такая быть внятная, стройная государственная миграционная политика. И миграция, безусловно, должна находиться под контролем государства. Хочу прямо сказать, что пока, сегодня, это во многом не так. Это факт.

На мой взгляд, нам надо задать для себя два вопроса. Первый: нужны ли нам трудовые мигранты? Я думаю, ответ очевиден. Я, встречаясь с губернаторами, задаю им вопрос: "Назовите мне три самых сложных проблемы у вас в регионе". Все начинают с того, что это нехватка кадров вообще и, в частности, рабочих кадров. Значит, мы не сможем пока обойтись без трудовой миграции для продвижения нашей экономики.

И второй вопрос: возможно ли закрыть страну и запретить всем въезд? Но это тоже невозможно, и мы никогда не пойдем на такую самоизоляцию. Поэтому мы должны многое изменить в миграционной политике.

Первое, на мой взгляд: сегодня, к сожалению, в этой сфере работают много посредников, таких нелегальных, полукриминальных структур, которые нанимают в других странах рабочих, привозят сюда и, честно говоря, хорошо обирают. Второе, что надо поменять в этой связи, конечно, коррупция. И правоприменительная практика, контроль за выполнением законов тоже у нас, честно говоря, хромает.

Поэтому мне кажется, что миграцию нужно перевести на межгосударственный уровень, тем более, что у нас есть и соответствующее соглашение с дружественными нам странами, которые являются наибольшими поставщиками трудовых ресурсов. Именно там надо организовывать центры по подготовке мигрантов, где наладить изучение русского языка, чтобы мигранты, приезжающие в нашу страну, знали русский язык. Где нужно их обучить нашему законодательству, нашим традициям, нашим ценностям. Естественно, проверить их бэкграунд, чтобы не допустить проникновения каких-то радикальных элементов под видом миграции.

Далее. Я полагаю, что нужно больше требовательности предъявлять к работодателям – тем, кто, собственно, и приглашает мигрантов на работу. Они такой ответственности пока не чувствуют. Это должны быть приемлемые условия проживания, это должна быть нормальная зарплата, на которую они (мигранты) могут жить, это и участие в судьбе, в их социализации и многое другое. Я считаю, что миграция должна быть цивилизованная.

Третье. Я полагаю, что нельзя создавать анклавы, нельзя создавать центры наибольшего количества трудовых мигрантов. У нас огромная страна, у нас во всех регионах нехватка рабочих кадров. Надо предлагать им возможность поехать в другие регионы работать.

Мне кажется, что сейчас тема миграции несколько перегрета, несколько окрашена эмоциональными всплесками, что можно понять. Этим пользуются наши недоброжелатели, наши враги. Они начинают раскручивать, в том числе, в социальных сетях, тему межнационального противостояния, акцентировать внимание на национальности. Вот это мы просто не имеем права допустить. Это опасный тренд, с ним надо бороться. Потому что мы – многонациональное конфессиональное государство, и мы гордимся тем, что на протяжении веков разные народы проживают в мире и согласии.

Новое миграционное законодательство, уточнение к действующему – уже над этим работа идет, и Совет Федерации в этом принимает активное участие. Надо без эмоций, с участием экспертов, юристов, специалистов, в диалоге с нашими партнерами из дружественных стран отработать и, если надо, уточнить и межгосударственные соглашения по поводу трудовой миграции.

– Нужно ли, на ваш взгляд, создать отдельное ведомство, по типу ФМС, как раньше было?

– Вы знаете, у нас, как только появляется в стране проблема, первое предложение – создать новое министерство. Не всегда это оправданно. Но что касается миграции, то этим направлением занимаются несколько министерств и ведомств, и, конечно же, нужна большая координация. Возможно, нужно какое-то министерство, ведомство наделить полномочиями по усилению координации: одно окно и один ответственный. Над этим можно подумать. И, может быть, какие-то изменения будут сейчас в структуре правительства.

Кстати, много задают вопросов, будет ли меняться структура правительства. Ну я первое, что хочу сказать, что за годы президентства Владимира Владимировича Путина в стране выстроена очень четкая конструкция власти и система управления страной. Четко распределены полномочия различных ветвей и уровней власти, соблюден баланс между субъектами Федерации и федеральным центром. Это очень важно для федеративного государства. И создать такую эффективную систему управления было очень непросто. Я просто знаю не понаслышке, я с первого дня в команде Владимира Владимировича и знаю, какую он в страну получил, и что происходило. И надо отдать ему должное, что без потрясений, без революций, спокойно, шаг за шагом выстраивалась такая эффективная система управления страной. И поэтому ее надо сохранять.

А структура кабинета министров – это инструментарий для управления страной, для решения экономических и социальных вопросов. Поэтому не думаю, что будут какие-то кардинальные изменения в структуре кабинета, но, безусловно, какие-то точечные изменения, донастройка с учетом обретенного опыта для повышения эффективности работы кабинета, безусловно, будут.

– Когда появится кандидат на пост главы Счетной палаты?

– Отвечу очень кратко: скоро.

– Но известно, что Совет Федерации проводит консультации с президентом по так называемому президентскому блоку в правительстве. Когда вы получите эти кандидатуры к президентскому блоку? И знаете ли вы, может быть, уже хоть какие-то имена?

– А вы умеете секреты хранить? Я точно умею. Точно по фамилиям говорить не буду, это некорректно заблаговременно. Но могу уверенно сказать, что затяжки с представлением кандидатов на руководителей силовых и правоохранительных органов не будет. У нас столько задач, которые надо без раскачки реализовывать. Нужно сформировать правительство, чтобы все заняли положенные места и активно включились в работу. Поэтому затяжки не будет.

Механизм проведения консультаций у нас отработан четко, в регламенте прописан. Хочу сказать, что после 5 мая все члены Совета Федерации будут уже находиться в Москве и работать активно. Как только президент внесет эти кандидатуры, мы, не торопясь, серьезно, основательно проведем все процедуры, с участием профильных комитетов, пообсуждаем, и после этого будем принимать решение. Так что, я думаю, не позднее 20 мая мы эту работу завершим. Я так, по крайней мере, ожидаю.

– Двадцатого мая это что будет: окончание консультаций или уже формирование правительства?

– Я имею в виду, что до 20 мая мы определимся по кандидатурам, которые относятся к компетенции Совета Федерации, и доложим свою позицию президенту. Я в целом имею в виду, что нет причин для того, чтобы раскачиваться и долго утверждать правительство.

– Ну вот мы дошли до демографии. В прошлом году Россия поставила очень грустный антирекорд по количеству рожденных. Есть ли у вас уверенность, что уже предложенные меры смогут переломить эту траекторию со спада на взлет?

– Прежде всего, я хочу сказать, что снижение рождаемости, демографические проблемы характерны не только для России, а для многих других развивающихся и развитых государств, в том числе, и для Китая, как это ни покажется странным. Для этого были и объективные причины, и субъективные. Вообще тема демографии очень многослойная, она многогранная.

Мы начали целенаправленно заниматься этой проблемой с 2007 года. Если бы не стали, то цифры могли быть иные. Это и материнский капитал, это и семейная ипотека, это единое пособие для детей, поддержка семей с детьми. Это и указ президента о статусе многодетных семей. И многое другое. И это дало свой результат. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы он был иным. И мы понимаем, что, продолжая уже оправдавшиеся практики, нужно искать новые дополнительные. И я бы сказала, что здесь нужна не только материальная мотивация, но и ценностная мотивация. В том числе, это ответственность, я считаю, в определенной степени средств массовой информации. Нужно всячески поднимать ценность семьи, ценность детей, ценность семей, у которых два-три и более ребенка. Это должно стать престижным, это должно стать модным. И здесь надо всем нам вместе поработать.

Кроме того, конечно же, нужны и дополнительные меры стимулирования. Правительство сейчас проводит пилотный проект в ряде регионов, где вот эти дополнительные меры изучаются на предмет отдачи эффективности. И сейчас разрабатывается стратегия демографической и семейной политики, в разработке которой мы тоже принимаем участие. Важно, что в послании президент объявил новый национальный проект "Семья". Это говорит о серьезности и системности наших намерений, потому что для России вопросы демографии – ключевые. Это вопросы сохранения нашей страны, такой огромной по своей территории. Это вопросы обеспечения нашей безопасности. Это вопрос благосостояния наших граждан. И особый акцент сделан на поддержке семей с детьми, на улучшении демографической ситуации. И знаете, президент занимается всеми вопросами, но вот эта тема, она его личная. И он следит за тем, как выполняются социальные обязательства перед нашим населением, несмотря ни на что, и как поддерживаются семьи с детьми, лично сам отслеживает, участвует в разработке различных мер поддержки.

Говоря об объективных причинах, они известны. Это спад, уменьшение количества женщин детородного возраста в 90-е. Сейчас уже появилось поколение, рожденное после нулевых, и поэтому здесь по всем направлениям, по всем фронтам нужно принимать меры. Я уверена, что мы с этим, безусловно, справимся. Это нелегкая задача, не сиюминутная, но мы с этим справимся. У нас просто нет другого пути.

– Валентина Ивановна, как эта тема будет отражена на предстоящем заседании Совета законодателей?

– Это хороший вопрос. Мы вынесли основным вопросом именно эту тему на Совет законодателей, потому что без диалога с субъектами Федерации, без диалога с регионами, невозможно выработать эффективную государственную программу. Есть, кстати, уже сложившаяся практика, есть меры поддержки федерального уровня, есть меры поддержки рождаемости и укрепления семьи в регионах, в том числе, в национальных республиках, в иных, где уже свои традиции сложились, свои подходы. И поэтому на Совете законодателей мы как раз и пообсуждаем эту систему мер.

Совет Федерации не так давно проводил большие парламентские слушания по демографии, был очень содержательный разговор, очень представительный состав. Мы свои рекомендации направили в правительство. И по итогам Совета законодателей, уже после диалога Совета с субъектами Федерации мы также направим дополнительные предложения.

– Тема укрупнения регионов всегда была насущной и всегда была острой. Но, может быть, можно подойти к ней, к решению этой проблемы научно и доказать регионам, особенно небольшим, что в их интересах пойти на укрупнение?

– Не только можно, а и нужно. В первую очередь я хочу сказать, что на экспертном уровне тема укрупнения регионов обсуждается постоянно, но в политической плоскости она пока не стоит.

Тем не менее я выскажу свою позицию, свое мнение, что укрупнение регионов – это не самоцель, это вопросы эффективности нашей страны, но приниматься решения должны только после экономического, научного обоснования. Почему это нужно сделать? Станет ли лучше жить людям в объединенном регионе? Станет ли он более дееспособным? На самом деле, есть научные исследования. Уже не оспаривается, что ниже определенной численности населения, не буду сейчас ее называть, экономически регион неэффективен. Потому что если там все трудовые ресурсы – это бюджетники, правоохранительные органы, чиновники регионального, федерального уровня, то там нет трудовых ресурсов для развития. И с этим надо считаться. Но надо считаться и с мнением населения.

У нас есть положительный опыт – уже в новой России – объединения регионов, и он достаточно успешный. Поэтому, конечно же, нужны такие научные экспертные обоснования с расчетами, с пониманием того, что если два региона или три региона объединятся, то экономический эффект будет огромный, кумулятивный эффект для людей будет огромный. И тогда люди с удовольствием тоже это поддержат. Потому что процедура объединения регионов достаточно сложная, должно быть изучено мнение людей и так далее. Не буду называть регионы, но, безусловно, есть такая группа регионов, которые, на мой взгляд, просто нуждаются в укрупнении, в объединении, чтобы они дополнили друг друга экономически и социально. Время придет для этого.

Второе, о чем я хочу сказать: эта тема должна найти отражение в концепции пространственного развития, которую разрабатывают уже не один год, но она не принимается пока, потому что перекосы то в одну, то в другую сторону. То давайте мы агломерации создадим, но что значит агломерации для нашей огромной страны? Давайте стянем все население в крупные города, а как будут села жить, малые города, как мы будем развивать, беречь свою территорию, обеспечивать безопасность? Этот подход невозможен. Хотя я знаю очень уважаемых руководителей, которые поддерживают этот подход.

Посмотрите, вот Москва. Конечно, она является центром притяжения всех видов трудовых ресурсов. И учителя переезжают в Москву, и врачи, и оголяются рядом находящиеся субъекты федерации, потому что в Москве условия для развития лучше, зарплаты лучше и так далее. Так вот, в концепции пространственного развития одним из серьезных разделов должно быть – а как нам видится территориальное деление России, какие регионы можно было бы объединить для достижения лучших результатов для людей, для экономики и так далее? Все-таки там должно быть концептуально прописано, какие критерии, как это проводится, кто должен делать эти обоснования.

У нас в среду на пленарном заседании будет выступать президент Академии наук, и мы выступим с таким предложением, чтобы Академия наук активно подключилась к разработке концепции пространственного развития. Не может такая страна, как наша, не иметь такую стратегическую концепцию пространственного развития. Мы должны понимать, где какие центры новой экономики должны появиться, ну и так далее.

Важно, безусловно, что есть хорошие наработки, то есть не с нулевой отметки все это начинается. Но если Академия наук возьмется, там такое количество институтов, умных людей, и все это обобщит, от чего-то откажется, что-то предложит… То такие документы, конечно, разрабатываются и год, и два. Но все-таки сроки мы поставим.

– Валентина Ивановна, после теракта в "Крокус сити" – я понимаю, что много на эмоциях, – но высказываются пожелания ужесточить законодательство России в самых разных сферах. И фактически речь идет о создании более жесткого государства. Речь идет о закручивании гаек. Как вы к этому относитесь?

– Прежде всего, очень ответственно. Я хочу сказать, что планов у руководства страны по закручиванию гаек нет, это больше эмоциональные оценки. Второе: возвращение к тоталитарному государству невозможно, недопустимо. У нас уже есть исторический опыт, и мы знаем, как долго и трудно мы избавлялись от последствий. И второе тоталитарное государство никогда не может быть в XXI веке в странах, которые настроены на развитие. Россия настроена на развитие.

– Поэтому прививка есть.

– Да. И, конечно, есть иммунитет в нашем обществе уже. Поэтому это досужие домыслы, разговоры, подчас и специально вбрасываемые темы.

Что касается обеспечения безопасности страны, наших граждан, то здесь мы обязаны сделать все для того, и в том числе в нашем законодательстве, чтобы ее обеспечить. Это ключевая вещь для любого государства, тем более для России в нынешних условиях.

Что касается разных радикальных предложений, эмоциональных, людей можно понять и эмоции их можно понять. Но никогда нельзя под давлением, под эмоциями принимать важные государственные решения. Мы должны создать свободные условия для развития экономики, для малого и среднего бизнеса, для творческой интеллигенции и так далее. Так что не беспокойтесь, закручивания гаек не будет.

– Еще одна непростая тема. После начала СВО какая-то часть россиян покинула страну. И сначала кто-то из них думал, что на несколько месяцев, а сейчас уже их нет более двух лет. Эти люди – все еще часть России, мы ждем их обратно? Как к ним относиться?

– Вы знаете, есть часть, о которой вы не сказали, тех людей, которые в самый трудный момент для России не просто уехали, а которые продолжают хаять свою страну, продолжают желать ей поражения, которые делают все, чтобы навредить нашей стране.

И я считаю, что они должны быть строго привлечены к ответственности, если они вернутся, за их деяния. Такие вещи нельзя прощать.

Что касается других наших категорий граждан, которые по разным причинам выехали за рубеж: кто-то по деловым, научным связям, кто-то в поисках более счастливой жизни, кто-то по семейным, бытовым обстоятельствам – они были, есть и остаются нашими гражданами, и Россия всегда их ждет домой.

Надо создать условия для их возвращения, если, конечно, они не выступали против своей страны, не желали ей вреда. И они должны понимать, что где бы они ни находились, они находятся под защитой своего государства, потому что они – граждане России. И многие из них не рвут связь со своей Родиной.

Скажем, давайте возьмем выборы президента. Вы посмотрите, какие во все консульства, посольства стояли очереди наших граждан, которые посчитали нужным принять участие в таком важнейшем политическом событии страны. Не боялись, что их сфотографируют, шли и голосовали. Эта часть граждан – настоящие граждане, что называется.

Потом, мы не должны забывать, что часть наших соотечественников осталась вынужденно за рубежом после развала Советского Союза. Кто-то там по рождению. Но со всеми этими категориями надо хорошо работать, правильно работать.

Мы не собираемся закрывать страну или запрещать людям ездить по миру. Это их право. Вот когда они ездят по миру, когда они видят, они возвращаются домой и говорят: а у нас все-таки лучше.

– Так и есть.

– Конечно, так и есть. Поэтому мы – открытая страна, мы не собираемся вешать замок, мы не собираемся запрещать въезд в нашу страну, ну, кроме, конечно, тех, кому запрещен въезд по объективным причинам. А так, мы ждем своих домой.

– Валентина Ивановна, на прошлой неделе мы потеряли нашего коллегу журналиста Семена Еремина, журналиста "Известий". За ним буквально охотились, и он погиб от удара FPV-дрона. Следственный комитет связывает атаку на "Крокус сити" тоже с Украиной. Украина, украинский нацистский бандеровский режим обстреливает приграничные области каждый день. Нужно ли признать нынешнюю Украину государством террористов?

– Сначала, если можно, я про Семена Еремина скажу. Это подлое, целенаправленное убийство журналиста, мирного человека, занимавшегося мирной профессией, который честно писал, говорил о том, что он видел, что происходит. И, конечно, это террористический акт, безусловно, и за него обязательно понесут ответственность те, кто его организовал.

Я хочу, пользуясь случаем, мои искренние соболезнования выразить его семье. И хочу сказать, что я Семена Еремина знаю еще со времен, когда я была губернатором. Тогда мы в новую команду "Пятого канала" пригласили молодых журналистов со всей России, и он был в числе этой группы молодых журналистов, которые приехали работать на "Пятом канале". Он впервые появился на телевидении, это 2004-2005 годы. И я до сих пор помню его. Такой честный, такой открытый, такой умный парень. И радовалась его такой карьере, которая потом пошла.

– То есть это было 20 лет назад. Помните до сих пор?

– Да, я помню. Но поскольку я его уже видела в другом качестве на других экранах, я помню, как он появился у нас впервые. Мы же тогда "Пятый канал" делали таким статусным… И он вырос, потому что он сразу был очень талантливый и светлый человек. Ну, вот до боли, понимаете, это так жалко, невозможно. И еще раз искренние соболезнования. Тем более у него маленький ребенок только родился. Беда и горе.

Что касается признания Украины государством-террористом, ну это невозможно, потому что в международном праве нет такого понятия "государство-террорист". Но государство – это ведь не только режим, это люди. Это украинцы, многих из которых ввели в заблуждение, многие из них, да большинство уже, как говорят социологические опросы не наши, украинцы требуют сесть за стол переговоров, остановить эту войну.

А вот киевский режим – это террористический режим, безусловно. Он замешан на терроре. С момента кровавого государственного переворота. И это суть, основа этого режима, выпестованного коллективным Западом в такой форме, в таком виде, который есть. Ведь все террористические акты, их уже большое количество на территории России, это все организовывал киевский режим, безусловно, при разработке, поддержке ЦРУ и других западных разведок. И кого бы я тоже признала террористической структурой – это, конечно, СБУ. Непосредственные разработчики, осуществляющие эти террористические акты, у которых нет ничего святого, ни совести, ни морали. Они не могут, что называется, в бою ничего не сделать, так вот они обстреливают мирные города приграничных территорий, они убивают журналистов, они убили Дарью Дугину.

Хотелось бы, чтобы был трибунал. Все-таки он состоится, рано или поздно. И чтобы вот туда всех этих преступников за все их злодеяния, которые они сотворили в России, да и не только в России… Посмотрите, на Украине инакомыслящие исчезают, их убивают, терроризируют. Там атмосфера страха такая, что люди вообще боятся, не то, что выйти с протестом, боятся слово сказать. Там просматриваются телефоны. Развернута такая сеть контроля над украинцами! Поэтому – под трибунал и самые жесткие наказания.

– Ну там не только СБУ, там и Главное управление разведки, Кирилл Буданов, Зеленский сам.

– Если говорить о трибунале, то это такая возможность показать всему миру все те злодеяния, которые натворил киевский нацистский бандеровский режим, и судить их по всем заслугам. Если они, конечно, доживут до трибунала.

– Последнее решение американского конгресса о помощи киевскому бандеровскому режиму. Что оно меняет?

– Знаете, я на эти сериалы американские смотрю с большим скепсисом, потому что мне всегда известен конец этих сериалов. Это такой предвыборный сговор для того, чтобы как-то предвыборный фон смягчить. Но, конечно, никакого отношения к интересам Украины это не имеет. Если вы видели распределение предполагаемого этого 61 миллиарда, то в основном они будут пополнять свои запасы, истощенные на Украину, за счет производства оружия на предприятиях своих собственных ВПК, неевропейских. То есть это практически поддержка своей промышленности военной. А восемь миллиардов, которые они обещают, они сразу знают, что будут разворованы. И то в виде кредитов. А что такое кредит? Кредит оплачивается кровью украинцев. Никто никогда этот кредит не отдаст. Они уже давно государство-банкрот во всех смыслах этого слова.

Это говорит о том, что американцы никогда на всем протяжении этих двух лет не были и не будут сторонниками мирных переговоров, договоренностей каких-то. Нет, они вот эту свою радикальную политику будут продолжать. Потому что, говоря о мире, нельзя выделять средства на вооружение, на ракеты высокой дальности.

– ATACMS, ракеты американские, поступят на Украину уже на этой неделе. Это означает, что продолжается гонка вооружений на украинских фронтах. Это означает, что продолжается эскалация. Есть ли что-то такое, перед чем американцы готовы будут остановиться и сказать самим себе "стоп"? Ведь мы знаем, что Зеленский просил атомную бомбу еще до СВО. Так что, когда они скажут самим себе "стоп"?

– Во-первых, эти ракеты будут так же сбиваться, как и все иные ракеты. И коренным образом на ход специальной военной операции это не повлияет. Это такие, знаете, показательные выступления. Это не могут не понимать американцы и европейцы – что битва проиграна, что Россию победить невозможно. Но у них предвыборная кампания, они не могут дать поводы для пораженческих настроений, потому что это будет полное разочарование американцев, кстати, большинство которых тоже против войны. Но им надо к выборам подойти героями. Думаю, что после выборной кампании все-таки появятся более здравые мысли о перспективах противостояния. Не думаю, что кто-то предполагает использование ядерного вооружения.

– Чувство самосохранения…

– Да, и чувство самосохранения, которое должно сработать. Поэтому ничего неожиданного в том, что они там выделили деньги, нет. Теперь они будут махать этим флагом, который, еще раз, пойдет на американские интересы, а не украинские, на поддержку своей военной промышленности. А сейчас они Европу вообще поставят на колени, будут требовать, чтобы они как можно больше давали средств на это безумное противостояние с их стороны. Так что мы готовы к развитию любых сценариев, вы знаете. И у нас заготовлен план действий: и на случай А, и на случай Б. Ничего им не удастся с нами сделать в этом плане. Это исключено. И главное, они это понимают. Они просто затягивают конфликт.

– Американцы еще "нагибают", как мы говорим, Европу для того, чтобы Европа скорее изъяла уже замороженные российские активы. Насколько это опасно и для кого?

– Это в принципе беспрецедентный будет в истории мировой шаг, который просто разрушит мировую экономику. Разрушит доверие в мировой экономике. И, конечно, он абсолютно незаконный, нелегитимный. И в Европе это все понимают, что этого делать нельзя. Но опять-таки, американцы, когда против нас готовили пакет санкций, себя несколько обезопасили. Но европейцы знают, что с нашей стороны будет очень жесткий ответ, и адекватный ответ. И это не в их интересах делать: замораживать активы или проценты от доходов этих активов. И они держатся пока до последнего, что называется.

У нас также заготовлен ответ. У нас лежит проект закона, который мы готовы рассмотреть незамедлительно, по ответным мерам. И европейцы потеряют больше, чем мы. И они, конечно, этого боятся. Особенно на фоне их разрушающейся экономики.

Владимир Владимирович неоднократно говорил и предупреждал европейцев, что "сегодня мы, а завтра вы". Американцы просто положили Европу: и экономически, и политически. И Европа стала полным вассалом. Она и так была в сфере безопасности, обороны вассалом. А сейчас она просто раздавлена американцами. И сейчас они хотят ее еще додушить, еще больше снизить конкурентоспособность Европы, в которой они не заинтересованы. Но я думаю, что бизнес европейский должен сказать свое слово, потому что наши ответные меры жестко ударят по европейскому бизнесу. Поэтому не советовала бы им принимать такие решения.

– Вот вы говорите об американских выборах. У нас народ, надо сказать, с большим интересом следит за президентской гонкой в США. Чем вы это объясняете? Нам-то не все ли равно?

– Да нам абсолютно все равно. Кто там, кого выберут... Просто они из выборов делают шоу, такие сериалы многосерийные.

– Мы смотрим, как на цирк, да?

– Да. Это цирк-шапито, на самом деле. Сегодня там на финиш выходят два кандидата. Но это если пойдет все линейно. Но там может пойти и не линейно.

Поэтому если линейно, на финише будут два. Один или другой – для нас нет никакого значения. Ничего не изменится. Вот если спросить: какого бы мы кандидата хотели? Идеальный ответ: это должен быть человек, который понимает, что все, период гегемонии ушел, ушел такой этап исторического развития, что США должны быть ответственным государством в целом за обстановку в мире. То есть должна быть такая историческая личность. Ее нет, и на горизонте нет.

Владимир Владимирович часто дает ответ, что мы будем работать с любым президентом, кому окажет доверие американский народ. И это абсолютная правда. Но применительно к системе Соединенных Штатов Америки об этом можно говорить с большой натяжкой. Потому что так устроена эта лукавая система, что большее число голосов американцев может набрать один кандидат, а президентом назначат другого кандидата.

– Такие случаи были.

– Такие случаи были. Это вот те, кто нас учит демократии. Поэтому, честно говоря, я думаю, нам без разницы. Они отличаются друг от друга в каких-то нюансах по тем или иным вопросам внутриамериканским, международным. Но так устроена система власти, в отличие от нашей, в Соединенных Штатах Америки, что там назначат президентом того, кого система как таковая поддерживает.